Якутия – Берег дружбы

В очередной раз великая авантюристка и моя давняя подруга Наташа Кучер ввязала меня в очередную потрясающую авантюру, которая называется Якутия.

В очередной раз я ехал осваивать новые земли, абсолютно ничего не зная о них. Знал только одно – Наташке можно доверять. И я доверился. Добравшись в Москву ненавистным  поездом, хранителем моей бессонницы, я до вечера слушал Наташкины сказки о Якутии, кивая сонной своей головой. А вечером мы рванули в Домодедово, откуда самолёт нёс нас шесть часов на Восток. А это значит, что ночи не было. Лишь только солнце село, как вдруг слева в иллюминаторы ворвался рассвет.

Если убрать разницу во времени (а она с Беларусью составляет 7 часов), сбивающую биоритм, в результате чего я не могу понять чего хочу, – есть, спать или просто умереть, – впечатления от Якутии положительны и незабываемы. Положительны, – не в том смысле, что, услышав «Добро пожаловать» я готов уехать туда навсегда, а в том, что частичка этого края живёт теперь во мне.

Мы окунались в бесконечные расстояния просторов небесных, вылетев из Москвы, а затем и земных, приземлившись в Якутске. И чувствовались эти расстояния всем организмом…

А мы – это Виталий Бадло, Наталья Кучер, Александр Софронов и я.

Переправившись на каком-то невиданном плавсредстве, именуемом паромом, через Лену, на берегу которой пустовала одна из множества сибирских тюрем, и, проехав около 10 часов по большой дороге, именуемой «федералкой», я стал уважать Тойоту Лэнд Крузер. Достойная машина. Она просто создана для этой местности. Никакая другая там «не катит». Нет, конечно, есть там и прочие, – и русские, и хорошие автомобили (в основном японские, с правым рулём), и все они в большой цене, но нас везли на «Крузере», и в другую машину никому не хотелось. Разбогатею – куплю себе такую. И пусть мы очень-очень-очень-очень-очень тряслись на этой волшебной дороге, но, всё же, мы ехали! Ах, как обильно мы опыляли тайгу и указатели с причудливыми названиями посёлков и рек, оставляя все прочие машины позади!..

Уже темнело, когда мы наконец-то попали в город Томмот. Именно в Томмоте цель нашей поездки, – «Берег дружбы», – фестиваль авторской песни.

Справедливости ради стоит отметить, что это не совсем то, за что себя выдаёт, не совсем «фестиваль авторской песни». Это нечто большее. Осмелюсь сказать, что этот праздник песни является ещё и праздником жизни огромного края.

В этой местности живут строители железных дорог БАМ и АЯМ, добытчики золота и урана, оленеводы и их жёны – чумработницы. Эта местность – рай для рыболовов и охотников. И в этот отдалённый край за многие тысячи вёрст приезжают на «Берег дружбы» участники из ещё более отдалённых краёв, лишь для того, чтобы петь песни.

Когда прилетаешь туда из своего умеренного климата лишь на пять дней и слушаешь участников конкурсной программы фестиваля, невольно задумываешься – каково это жить среди тайги? Особенно с сентября по май, когда здесь всё в снегу. Реально ли вообще радоваться жизни в суровых условиях вечной мерзлоты, где настолько проблематично и дорого переместиться из пункта А в пункт Б, что это кажется просто подвигом… Но они едут. Бросают свои рудники, своих оленей, своих чумработниц, оставляют на произвол судьбы озёра и угодья и едут. Едут, лишь для того, чтобы петь. И вот тут хочется воскликнуть – Да здравствует песня!

День оленевода

Там зимними холодами даже в соседний дом люди ездят на такси.
Там, не смотря на то, что за последние 45 лет залетело и прижилось 58 новых видов южных птиц, зимы настолько суровы, что бурундуки от голода частенько кончают жизнь самоубийством, защемляясь горлом между веточками кустарника…
Там в марте, когда день прогревается до минус 16, местные жители говорят, «это у нас уже Ташкент».

И вот, именно в марте я оказался в Якутии во второй раз. Мы приехали отметить день рождения хорошего человека – Александра Николаевича Дудникова, немного «повысить уровень» молодых бардов, а заодно и попеть.

Ну, подумаешь, в прогнозе 16-20 градусов мороза…. Ничего особенного. И не страшно совсем. У нас тоже зима была не слабая…
И только там, на месте понимаешь, что всё как-то не так. Вроде термометр не зашкалил, а ты испытываешь какие-то новые, непривычные ощущения. И только задумываешься, – если в марте так зябко, то как же тут тогда в январе? Тем не менее, я с уверенностью могу сказать: Якутский мороз, – это вещь. Предмет. Только одушевлённый. Потому, что питается твоей душой, твоим духом. Если у нас, к примеру, бывает холодно, морозно, – то это такое явление. А в Якутии это такое нечто, вроде домового, который живёт у тебя под одеждой. «Теловой», что ли. И вообще, я считаю, в Якутии слово мороз нужно писать с большой буквы. При этом ещё можно добавлять «Его Величество». Или «Высочество».

Есть такая легенда, что Всевышний как-то пролетал над Землёй, неся в ладонях сокровища. Над Якутией у него замёрзли руки, и он выронил тут свои богатства. И теперь земля эта полна всякого всего, всевозможных бесценных ценностей. Однако, по моему глубочайшему убеждению, ни золото, ни прочие ценности не сравнимы с пользой от того, что Всевышний, по видимому, выронил над этой землёй ещё и оленя. Ах, как же он правильно сделал! Что есть такое золото? – железяка холодная. Золотом сыт не будешь. И оно не помчит тебя по бескрайности и не согреет в лютые холода твой дом и твоих детей. Олень – великое животное. В нём есть всё, что нужно для жизни. Его тоже нужно писать с большой буквы. В его честь должен быть праздник!

День оленевода – праздник-состязание между оленеводами

Проходил он в посёлке Хатыстыр (в вольном переводе «Ловит осетра»).
Основное соревнование – заезд (или забег, если ты – Олень), на оленьих упряжках. Участвуют Олени, мужчины и чумработницы. Дополнительно проводятся конкурсы на лучшее блюдо (в том числе из оленины) и на обустройство чума. Главный приз – «Жигули».

Едва ли я смогу написать что-то особенное об этом событии. Соревнование – оно и в Африке соревнование. Замечу только, что происходило всё это на заледеневшей реке Алдан, что по-местному значит Золотой. Что всем желающим можно было погладить белого Оленя, чтобы было счастье, посмотреть концерт художественной самодеятельности, чтобы было нескучно и, чтобы стало уж совсем хорошо, купить разные сувениры-безделушки, наряду с толковыми вещами из оленьих шкур. А ещё в чуме, роль которого на празднике исполняла большая туристическая палатка, нас угостили олениной, какой-то выпечкой и чаем в пакетике.

Праздник состоялся. Он ощущался. Почти не замёрзнув в строительной спецодежде, я чувствовал лёгкое кислородное отравление. Чистейший морозный воздух слегка вскружил голову. И Олени, набегавшись, тоже приутихли. Они уже не кричали своими нечеловеческими голосами, показывая нам свои нечеловеческие языки. И никто ещё никуда не собирался, но нас посадили в машину и увезли. Мотивация была такая, – дальше будут состязания между Оленями, переходя в состязания между хлебнувшими спиртного оленеводами, а зрелища эти, обычно, весьма кровавы…